Network wars, polylog and script convention in socially destructive online groups

Full Text

Введение Системные вспышки сетевой агрессии, ресентимента, психологического терроризма и сепаратизма актуализируют необходимость разработки антропопрактик идентификации и оценки когнитивно-эмоциональных состояний пользователей он- лайновых сетей по критериям опасности для государства и общества. Рост сетевой деструктивности групповой коммуникации приводит к возникно- вению противоречий, конфликтов, расколов, ведущих к нарастанию социальной и общественно-политической напряженности. Технологии цветных революций раз- виваются через современные средства коммуникаций. Деструктивное воздействие таких технологий на массовое сознание или подсознание людей направлено на де- градацию общества, подмену и дискредитацию традиционных мировоззренческих, духовно-нравственных и культурных ценностей, целенаправленную дестабилизацию социально-политической обстановки в отдельно взятых регионах, смену власти в стране через развал ее территориальной целостности. Стихия сетевых войн в неко- торых случаях может сместить массовое сознание в критические области показате- лей состояния общества, способствующих потере территориальной целостности го- сударства. Результаты авторских исследований (2008-2019, см.: [1], [2], [3]) позво- ляют диагностировать характеристики дестабилизации целевой аудитории онлайно- вого сетевого сообщества в аспектах: - наличия в сетевом дискурсе категориальных аттракторов угроз (дискредита- ции общественных ценностей и призывов к незаконной деятельности); - функционирования доминанты коллективных реакций, эмоционально опред- меченных идеологической конструкцией агрессии, продуцируемых переживаниями страхов, недоверия и ненависти к субъективно выделенным объектам реальности; - роста злокачественной агрессии (немотивированной жестокости и деструк- тивности), сопровождаемой стремлением к максимально возможному разрушитель- ному эффекту; - проведения общественно опасных информационно-пропагандистских кампа- ний провокационного характера, ориентированных на внедрение агрессивных, экс- тремистских и сепаратистских настроений, то есть угроз, описанных в «Доктрине информационной безопасности» [4]. Цель нашего проекта - разработка методики превентивной скриптоимплантации социально-конструктивной установки в деструктивные сетевые коммуникации. Гипотеза: выявленные ранее деструктивные скрипты коллективных страхов, аг- рессии, ресентимента, интеллектуального терроризма, политического сепаратизма, представленные моделями «все или ничего», игнорирование или исключение пози- тивной информации, скачок к разрушительному умозаключению, наклеивание нега- тивных ярлыков, катастрофизация мировоззрения и др. обесцениваются скриптами положительного подкрепления, десенсибилизации, уменьшения значимости резуль- татов, ссылки на авторитет, сократических диалогов, метафоризации темы, рефлек- сивного портретирования и др., имплантируемыми в групповой дискурс. 1. Обзор литературы Проблематика информационной войны и информационно-психологической безопасности является одновременно и старой, и новой. Она рассматривается с философских позиций [5], в военной науке и политической психологии [6], [7] от Древнего мира до современных сетевых войн [8], [9]. Во всех контекстах публика- ции носят в основном характер либо постановки проблемы, либо описания феноме- нологии. Основная цель информационной войны, как пишут В.И. Ковалев и Ю.А. Матвиенко, - «в первую очередь захват и контроль информационных каналов и по- токов информации противника, а также защита от аналогичных действий противо- борствующей стороны», а основная цель психологической войны - «изменить в нужном направлении поведение противника за счет изменения его сознания, вос- приятия им картины мира» [10]. И если для противодействия в сетевой информаци- онной войне уже используются языки программирования, протоколы и соглашения, то разработка «оружия» противодействия сетевым психологическим «боевым» дей- ствиям только дебютирует, публикации прикладного (не описательного) характера практически отсутствуют. Информационное содержание интернет-ресурса сетевой войны формально от- личается наличием дезинформации и материалов провокационного характера; при- зывами к незаконной деятельности; материалами методического характера, способ- ствующими реализации противоправных действий. При этом опасность возрастает, если сетевой ресурс становится высоко посещаемым компактно локализующейся стабильной аудиторией, что ведет к росту индекса цитирования. Сугубо формальные характеристики социально опасных интернет-ресурсов дают их статичный портрет как некое статус-кво опасности, но этот инструмент анализа не способен каким-либо образом повлиять на состояние ресурсной группы. В моделировании скриптоимплантации нами используется понятие «речевого сообщества» (speech community) в понимании Д. Хаймса [11] и П. Кодера [12]. То есть изучаются особенности словоупотребления внутри отдельной социальной группы, а не сама группа на основе определенных лингвистических критериев и по- казателей. Предлагаемый автором подход моделирования изменений когнитивно- эмоциональных состояний сетевых сообществ способствует выработке универсаль- ных решений специфических задач в условиях информационных войн. Если когни- тивная психология обладает инструментарием для диагностики и оценки когнитив- ных процессов группового генезиса, то психология групповых эмоциональных реак- ций на социальную действительность складывается в науке пока лишь в качестве проблемного поля. Если индивидуальные классификации эмоций и их генезис даны в зарубежной психологии XX века, то коллективные эмоции (кроме рефлексологии В.М. Бехтерева) [13] до сих пор не получили развития в научном дискурсе. Успеш- ное решение данной проблемы может способствовать развитию бесконтактного воз- действия на сетевые группы, массы, сообщества с целью снижения опасности эмо- циональных эпидемий разрушения, ведущих к распаду и деградации социального целого (общества, страны, народа). Разработка моделей идентификации и изменения когнитивно-эмоциональных состояний пользователей онлайновых сетей по критериям опасности для государства и общества представляет собой конструирование моделей оценки психологически опасного влияния текстовых материалов пользователей онлайновых сетей в целевых группах, выявление групповых аттракторов устойчивых угроз социальной безопас- ности в текстовых материалах и превентивное скриптоимплантирование конвенциа- лизирующих скриптов в триггерных дискуссиях. Традиция коллективной рефлексологии, трансформированная на языке когни- тивно-эмоциональной направленности групповых аттракторов общественной опас- ности, предлагается как методологическая новация моделирования оценок потенци- альных угроз онлайновых сетевых коммуникаций и противоборства с ними. Генеративно-матричный подход (Е.В. Бакшутова, Т.К. Рулина) к анализу груп- повых когниций, группового мировоззрения, мышления, восприятия, памяти обес- печивает системные наблюдения, оценки, моделирование оценки, прогноза и превенции когнитивно-эмоциональных состояний сетевых сообществ. Разработка и апробация методик моделирования способов изменения текстовых установок це- левых онлайновых сообществ ведется в аспектах: - выявления категориальных аттракторов угроз; - изучения эмоциональной тональности агрессии и экстремизма; - описания социально опасной эвристики намерений; - диагностики состояний когнитивно-эмоциональных рисков группового гене- зиса (сквозная проблема авторских исследований); - разработки сетевой матрицы устойчивых социальных угроз (социальной аг- рессивной дегенеративности, экстремизма, терроризма и сепаратизма); - внедрения антропотехник имплантирования в реальные сетевые практики положительной самооценки, позитивной аффективности и конвенциональных уста- новок стабилизации общественной безопасности. Если скриптоимплант конвенциализации группового мнения разделяется или поддерживается 30-40 % участников триггерной дискуссии, то следует снижение уровня агрессии сообщества, а следовательно, ослабление присущих ему деструк- тивных установок. Скрипты-импланты должны носить общедоступный характер. Скрипт - структура, представляющая стереотипные ситуации, позволяющая совершать базовые когнитив- ные акты понимания языковых сообщений. Скрипт-фрейм потенцирует текст, являясь концентрированной формой повествования и представляя собой нарративные схемы, порождающие только те интерпретации, которые задаются их стратегией. Имплант-фрейм определяет восприятие текста как на поверхностном уровне, так и на стратегическом: 1) имплант может быть представлен целенаправленным повторением ключевых слов; 2) имплант может быть представлен комплексом семантических категорий, ус- танавливающих единый смысл прочтения текста. Категории обязывают читателя однозначно решать, какие семантические свой- ства скрипта должны восприниматься как актуальные. Актуальная верификация скрипта-импланта - это стратегически адекватное установление интерпретации, за- данное фреймами смысла и действия, то есть аксиологемами: истинное - ложное, положительное - отрицательное, хорошее - плохое, должное - преступное, вред - польза и т. п. При переходе текста из плана выражения в план содержания смыслопорождение блокируется контекстуальными смыслами. Компонентный анализ текста (semantic composition analysis) [14, с. 94] приобретает аргументативную обоснованность в случае определения контекстуальных и ситуативных предпочтений дискуссионной группы, которые изначально процессуальны и континуум которых слабо предсказуем. Контек- стуальные предпочтения как закодированные возможности осмысления обеспечиваются в рамках дискурса, будучи психологическими инструментами одной и той же семиоти- ческой системы. Ситуативные предпочтения обеспечиваются интертекстуальными ком- петенциями, отсылающими к предшествующим текстам [15], [16], [17]. В нашем случае каждый комментарий в сетевой дискуссии - отдельный текст. 2. Материалы и методы исследования Исследование проводилось в мае 2019 г. на основе триггерных материалов он- лайн-дискуссий в русскоязычном сегменте социальной сети Facebook. Информаци- онным поводом для публикаций послужили актуальные события и памятные даты: - противостояние горожан в Екатеринбурге из-за строительства храма; - гибель журналиста С. Доренко. Метод исследования - компонентный анализ, позволяющий выявлять позиции - компоненты категориальных значений текста. Важность и информативность пози- ций - критерии определения позиции. Ранее нами были выявлены и описаны прояв- ления сетевых деструктивных когнитивно-эмоциональных процессов. Позициями деструкции в нашем исследовании определяются социально-психологические фено- мены деструкции (субпозиции), которые рассматриваются в качестве психологиче- ских маркеров феноменов деструкции (табл. 1). Матрица кодировки угроз (когнитивно-эмоциональных процессов) сетевых дискуссий Таблица 1 Позиции (феномены деструкции) Субпозиции (психологические маркеры феномена деструкции) текста Коллективные страхи - фрустрация - негативизм - обесценивание - депрессия Ресентимент - неприязнь - ненависть - зависть Агрессия - оскорбления - враждебность - угрозы - газлайтинг - троллинг (критиканство) Сепаратизм - обособление - противоборство - игнорирование норм - радикализм - экстремизм - шовинизм Терроризм - насилие - борьба - неистовство - ярость - запугивание Также для анализа мы используем такие позиции, как «конвенциональность» и «индифферентность». Каждый комментарий подвергается компонентному анализу с точки зрения важности и информативности. Методом экспертной оценки определяются субпози- ции текстов. Затем на групповом уровне суммируется выраженность субпозиций и позиций, определяется их весовая нагрузка относительно друг друга. По принципу доминирования определяются преобладающие когнитивно-эмоциональные угрозы дискуссии. Птирентагон утверждает, что «если 30 % принимают определенное убеждение, то процесс становится необратимым и захватывает все общество» (цит. по: [18]). В нашем случае это означает следующее: если количество конвенциональ- ных комментариев достигает 30-40 %, то имплантация конвенционального скрипта прошла успешно. 3. Результаты исследования Рассмотрим более подробно материалы и результаты исследования. Пример 1. Публикация Н. Холмогоровой от 18 мая, одна из нескольких на ее стра- нице, посвященных конфликту в Екатеринбурге из-за строительства храма в городском сквере2. Данная публикация - пример того, как автор изначально предлагает стратегию конвенционализации дискуссии3: «Просто любое явление жизни может вызывать не- приязнь, церковь не исключение. У кого-то был собственный печальный опыт. Кто-то смотрит на воцерковленных родственников или знакомых, и ему не нравится то, что он видит. Кто-то сам не пробовал, но теоретически каких-то вещей, связанных с рели- гией или с церковью, не принимает. И, знаете, это нормально… Короче, "противники церкви" - это (в подавляющем большинстве) не злодеи-сатанисты, едящие младенцев на завтрак, их не надо давить и стрелять, это просто оппоненты, такие же, как оп- поненты в разных светских вопросах. С ними можно разговаривать». Публикация по- лучила 134 позитивных реакции, 229 комментариев. Позиция автора заключена в предложении скрипта: «Просто любое явление жизни может вызывать неприязнь, церковь не исключение». Указано на публичную лояльность задачи обсуждения проблемы церковного строительства. Далее позиция развивается на основе аргументов конвенциализации отношения к проблеме. В процессе компонентного анализа субпозиций участников дискуссии определялась субпозиция каждого комментария и их суммативная нагрузка по дискуссион- ной группе. Соотношение позиций распределилось следующим образом, %: - терроризм - 0; - сепаратизм - 0,4; - индифферентность - 16; - страх - 18,4; - агрессия - 19; - конвенциональность - 23; - ресентимент - 23,2. Мы видим, что количество конвенциональных сообщений составляет 23 %, то есть результат не достигает необходимых для внедрения 30 % - даже в такой дис- куссии, где автор изначально задает установку диалога. Необходимо отметить, что в рамках позиций не все субпозиции выражены одина- ково. Так, в позиции «коллективные страхи» в 88 % текстов на смысловом уровне пред- ставлена субпозиция «фрустрации» в следующих комментариях: 1) «а кто-то думает, что именно предательство в церкви привело нас к поражениям и бедам. Где здесь ру- софобия?»; 2) «среди учеников Христа не было авторитетных предпринимателей и чисто конкретных спортсменов в стиле фильма "Жмурки". Казначей у Христа - это 2 https://www.facebook.com/nat.holmogorova 3 Здесь и далее сохранены авторская стилистика и орфография. не авторитетный "решала"»; 3) «Да просто обнажилось с неумолимой ясностью, что в глазах общественности Церковь у нас - это вообще не про Бога. Тут с одной сторо- ны сыграло сращивание Церкви и власти, с другой - абсолютное незнание, что за Бог такой у Церкви в принципе (например, почему для поклонения Ему действительно нуж- но собираться в храме). Власть никто никогда не любит, непонятный Бог остается ненужным... в результате имеем что имеем:(» и др. В позиции «ресентимент» преобладает не ненависть и зависть, а субпозиция «неприязнь», относящаяся как к теме, так и к межличностным позициям. В частно- сти, по поводу представлений о Новом Завете. Например: «мы, христиане (хотя, конечно, плохие христиане, что и сами знаем, не вам нас учить), по своей простоте считали, что Писание научает правде и как ее исполнять. А вы (мн. число), почему- то толком не зная Писания и Предания, с помощью которого Писание толкуется, уверены, что Писание существует для оправдания властей. Ситуация "юмористи- ческая"»; «просто вы страшно далеки от Живого Бога. Мне вас жаль, о своем со- стоянии следовало бы сокрушаться. А вы просто не понимаете, насколько плачевно такое состояние человека». Комментарии демонстрируют немотивированное соци- альное недоброжелательство в межличностных отношениях, свидетельствующее о социальной аномии сообщества пишущих. В позиции «агрессия» преобладают субпозиции «критиканство» (34 %) и «враждебность» (43 %): 1) «мне пасть ниц перед тем, что Вы 1. знаете имя Со- крат 2. читали Радзинского? Увы мне, я - тоже. А хоть гордыня и есть "мой" грех, но падать ниц пред самой собой даже я считаю... несколько несообразным. Засим - доброй ночи и удачи :-)»; 2) «ну и кто же вы персонально такой, чтобы меня от Церкви отлучать?». Субпозиции агрессии, хотя и представлены в дискуссии, не принимают радикального характера, возможно, в силу общей интенции на диалог. Конвенциональные комментарии принадлежат как самому автору, так и другим участникам дискуссии: 1) «я атеист и мое отношение к верующим симметрично вашему. Я бы тоже написала такой пост доброжелательно, но слегка свысока, как это сделали вы. В любом случае, тут нужен конструктивный диалог, которого в Екатеринбурге, к сожалению, нет»; 2) «я перепостила Вашу публикацию, потому что считаю ее той золотой серединой, к которой должны стремиться крайние точки зрения. А их, увы, большинство. Кто-то в конце концов должен прислушать- ся к доводам рассудка и не делить мнения на черное и белое». Данные комментарии создают ситуацию солидаризации вокруг диалогического поведения пишущих, ока- зывая влияние на общую интенцию дискуссии. Таким образом, субпозиции фрустрации, неприязни и враждебности определили когнитивно-эмоциональную направленность данной дискуссии как деструктивную. Она не была преодолена маневром конвенциализации альтернативных позиций на основе стратегии «с оппонентом надо разговаривать». Ресентиментоемкость дис- куссии свидетельствует о высоком уровне социальной напряженности дискуссион- ного сообщества, о необходимости снижения ее уровня, то есть субпозиций фруст- рации. Тем не менее результат десенсибилизации когнитивных моделей реагирова- ния в качестве общей интенции дискуссии присутствует. Дальнейшее скриптоим- плантирование темы наиболее целесообразно на основе десенсибилизации именно этих субпозиций. Контрскрипты должны конструироваться на основе фрустриро- ванных субпозиций пишущих. Примеры 2 и 3. Публикация 11 мая в сообществе «Александр Проханов»4. Стимульный материал - републикация Людмилы Рябовой с Тг-канала «Переборхес» о гибели С. Доренко. Материал получил 32 реакции, 66 комментариев. Приведем один фрагмент «поста»: «Он ведь все еще был живым, в отличие от своих соседей по медиа-эпохе, вроде перекошенной Митковой или вампирозасохшего Невзорова: все они остались там, в великих девяностых, и только одному Доренко удалось пе- ребраться на этот берег. Для того чтобы сегодня погибнуть здесь раз и навсегда. Отныне вечно молодым, вечно пьяным своим собственным упоением в медийном бою...». После того как публикация текста сгенерировала 36 комментариев (19 % - субпозиции страха и ресентимента, 27 % - агрессии, 21,6 % - индифферентных ком- ментариев и 13,4 % - конвенциональных), мы имплантировали в дискуссию текст: «Зло, которое Вы делаете, остается с Вами. Смерть скандально популярного жур- налиста Сергея Доренко практически не вызвала искренних соболезнований в сете- вых хорах. И на то немало оснований: он и не скрывал продажность и «заказуш- ность» своих пылких речей и на телевидении, и на радио. Демонстративно обслужи- вал интересы не общества, а политических и экономических группировок как работо- дателей, превращая профессию журналиста в бизнес-проституирование. Не он один, но так агрессивно и цинично линчевать Ленина-Сталина, издеваться над предпенсио- нерами-«недопенсионерами», то есть оскорблять достоинство больших социальных групп, защищающих свои жизнетворческие ценности, оскорблять не по убеждению, а из карьерных и меркантильно-личных интересов не отважился никто. Дьявол в деталях - драматизм финала с мотоциклом исключал возможность спасения и гарантировал публичность казни. А Бог не знает компромисса: Доренко всегда ставил на врагов народных интересов, на их деньги, и холодное презрение общества к беспринципной лжи журналиста - эхо его Гласа. Еще древние вывели формулу неотвратимости наказания за зло, причиняемое другим. Оно может быть отложено во времени, может обрушиться из невероятного источника, но зло воз- вратится бумерангом к его автору. Покушаться на веротерпимость, на бедных и обездоленных, на их солидаризацию с целью самозащиты, на кумиров народа, что было подспудной целью киллерских атак журналиста, какова бы ни была его фами- лия - духовное преступление перед обществом и Богом, который взыскует мира между людьми как самой фундаментальной ценности общежития». Позиция тек- ста выражена в заголовке: «Зло, которое Вы делаете, остается с Вами». После публикации данного текста последовало 25 комментариев, а также по просьбе участников группы он был опубликован как самостоятельный «пост», полу- чивший 86 реакций и 93 комментария (пример 3). В обеих дискуссиях не были выяв- лены позиции сепаратизма и терроризма. Распределение остальных позиций деструкции представлено в табл. 2. 4 https://www.facebook.com/groups/WeFromUSSR/ Таблица 2 Распределение позиций (феноменов деструкции) в дискуссиях на смерть С. Доренко в группе «Александр Проханов» (%) Позиции (феномены деструкции) До публикации текста-импланта в дискуссию, инициированную Л. Рябовой После публикации текста-импланта в дискуссию, инициированную Л. Рябовой Отдельная публикация Е. Бакшутовой Коллективные страхи 19 20 3,2 Ресентимент 19 23,3 19,4 Агрессия 27 26,7 20,4 Индифферентность 21,6 6,7 27 Конвенцииональность 13,4 23,3 30 Количественный анализ результатов эксперимента скриптоимплантации в дискуссии, инициированной Л. Рябовой, свидетельствует о достижении цели экс- периментатора. Имплантирование в дискуссию портретирующего скрипта, ориенти- рованного на моральные ценности журналистики, не повлияло на представленность деструктивных позиций «коллективные страхи», «ресентимент», «агрессия», но в целом привело к росту конвенциональной позиции, хотя и не достигло порогового значения влияния. Отдельная публикация данного текста достигла порогового значения влияния в 30 %, из чего следует заключить, что данный «пост» имеет потенциал реальной кон- венционализации деструктивных позиций. 4. Обсуждение и заключение В социальной когнитивности сетевых групп фиксируется новое реальное со- стояние психологии социальных макроструктур (обществ, классов, этносов, наций) с их особенностями, противоречиями представлений, настроений, ожиданий, пред- рассудков, задающих непрогнозируемую деструктивную аттрактивность группового поведения: сети продуцируют не скоординированное, но семантически согласован- ное реагирование на реальность. Улучшить исполнение государством базовой функции по обеспечению целост- ности и неприкосновенности территории с помощью системы прогнозирования ре- акции общества на любые информационные вмешательства мешает недооценка формирования нового вида социальных отношений, определяемых опосредованной публичностью, которая не связана общим местом действия. Конструирование моделей изменения психологически опасного влияния тексто- вых материалов пользователей онлайновых сетей в сетевых группах, выявление групповых аттракторов устойчивых угроз социальной безопасности в текстовых ма- териалах и превентивное скриптоимплантирование конвенционализирующих тек- стов в триггерных дискуссиях заявляется актуальным способом управления комму- никацией сетевых групп, определяемой опосредованной публичностью. Выявленные феномены социальной деструкции в сетевых дискуссиях (позиции «коллективные страхи», «ресентимент», «агрессия») лежат в сфере идеологических схем, согласно которым каждый пишущий руководствуется индивидуальными идео- логическими субпозициями («фрустрация», «депрессия», «неприязнь», «враждеб- ность», «критиканство»). Компонентный анализ результатов серии экспериментов с текстами публикаций в социальной сети Facebook на темы противостояния горожан в Екатеринбурге из-за строительства храма и гибели журналиста С. Доренко под- твердил на качественном уровне верифицируемость гипотезы исследования. Так, эксперимент с текстом № 1 продемонстрировал преобладание деструктивных пози- ций, не позволившее развиться эффекту конвенционализации в полной мере, тем не менее обеспечил снижение их радикальности в силу влияния общей интенции дис- куссии на диалог. Эксперимент № 2, основанный на авторском скриптоимплантиро- вании, в целом отмечен ростом конвенциональной позиции дискуссии. В экспери- менте № 3 отдельная публикация текста-скрипта достигла порогового значения влияния, что может служить прогнозом изменения общегрупповой установки. В эксперименте были использованы когнитивные модели скрипторики (термин М.Н. Эпштейна [19]): в первом эксперименте - десенсибилизации деструктивности, во втором и третьем - рефлексивного портретирования.

About the authors

Ekaterina V. Bakshutova

Samara State Technical University

Email: bakshutka@gmail.com
Doc. Phil. Sci., Associate Professor, Head of Psychology and Pedagogy Department. 244, Molodogvardeyskaya st., Samara, 443100, Russia

References

Supplementary files