Конфессионально-обусловленные особенности мотивации у буддистов школы Карма Кагью

Полный текст

Введение Психологические исследования религиозности в настоящее время только набирают ход: волна роста интереса к проблеме в международном научном сообществе была отмечена в 90-е годы ХХ века. В России, по-прежнему, ис- следований на данную тему не так много [8], однако специалисты относят российское общество к проходящим «десекуляризацию», то есть таким, в ко- торых число религиозных граждан увеличивается [6]. В особенности слабоизученными остаются религии-экспаты, которые ис- конно не являлись широко распространенными на территории государства и были привнесены в относительно недавнее время. Среди такого рода духов- ных учений у буддизма особое положение - имея более чем двух с половиной тысячелетнюю историю, появившийся на будущих российских территориях в иVI-VII веках и признанный одной из государственных религий в 1764 году при Екатерине II [2], он приобрел основную массу своих современных после- дователей в конце ХХ века, когда буддистские учителя ламаистской тради- ции стали приезжать в Россию с запада. Так сформировались буддистские общины российских городов, открывающие буддистские центры и собираю- щие последователей среди современного городского населения, не имевшего в семейных традициях буддистских корней. Подавляющее большинство по- добного рода общин представлено конвертитами - людьми, не наследующи- ми религиозную традицию от семьи, но принявшими буддизм осознанно во взрослом возрасте. В России буддизму следуют в его Тибетской ламаистской форме, тибет- ский же буддизм относится к направлениям Махаяны и Ваджраяны. Ваджра- яна включает несколько школ, из которых на территории России представле- ны четыре: Гэлуг, Карма Кагью, Ньингма и Сакья [3]. Школа Карма Кагью возникла на территории Тибета в ХI веке, ее исто- рическим основоположником считается Первый Кармапа Дюсум Кхьенпа, «царь йогинов Тибета» и первый сознательно перерождающийся лама. На за- пад, в том числе в Россию, буддизм Карма Кагью пришел во второй половине ХХ века, благодаря работе Ламы Оле Нидала, первого западного учителя этой линии, которого на данную деятельность благословил Кармапа ХVI Ран- джунг Ригпе Дордже [2]. На сегодняшний день буддисты Карма Кагью - са- мая многочисленная община, имеющая в России порядка 80 центров, община которых составляет от нескольких десятков до тысяч последователей. В шко- лах-общинах Карма Кагью исповедуется в своей традиционной форме [5]. Ключевое отличие буддизма от других религий заключается в том, что это учение нетеистическое, в нем не говорится о боге-творце, боге- законоположнике и судье. Для более точного определения буддизма часто используют термин религиозно-философское учение, таким образом отделяя его от религий как таковых. Обзор литературы Проблема религиозной мотивации поднималась в психологии начиная с книги У. Джеймса «Многообразие религиозного опыта», а четкую опреде- ленность впервые получила в работе Г. Олпорта «Индивид и его религия» [9]. Г. Олпорт выделял внешнюю и внутреннюю религиозную мотивацию. Внут- ренняя мотивация направлена на удовлетворение внутренней потребности контакта с трансцендентным, а внешняя состоит в следовании религиозным правилам и ритуалам, но имеет целью достичь чего-либо не связанного с ду- ховностью, например получить одобрение со стороны окружающих. Мысль Г. Олпорта была продолжена рядом исследователей. Т. Мартос и коллеги ввели термины «трансцендентная религиозная мотивация» и «нормативная религиозная мотивация» [14]. Авторы не противопоставляют эти два вида мотивов и говорят о том, что, действуя, как автономные, они во многом до- полняют и поддерживают друг друга [12]. В теории самоопределения Р. Райна и Э. Дечи к внешним и внутренним мотивам были добавлены «внешние личные» - пришедшие извне, но сознательно принятые личностью как желательные и необходимые и «внешние социальные» - принятые лично- стью для получения одобрения окружающих [16]. В теории Р. Райна и Э. Дечи мотивы распределены по степени включенности в структуру лично- сти - от полностью внутренних, до навязываемых личности извне. Авторы теории самоопределения утверждают, что только выбранная самостоятельно цель может приносить удовлетворение при ее достижении [17], что неодно- кратно было подтверждено в практических исследованиях религии. Р. Валлеран и Б. О'Коннор выяснили, что самоопределенная мотивация нахо- дится в позитивной связи с такими факторами, как удовлетворенность жиз- нью и высокая самооценка [16]. Т. Мартос и коллеги показали, что у верую- щих ощущение благополучия позитивно коррелирует с внутренней регуляци- ей, и отрицательно - с внешней [14]. А. Ассор и коллеги показали, что пози- тивная религиозность, гармонично встроенная в структуру личности и прино- сящая счастье, может быть сформирована только благодаря механизмам по- зитивной идентификации и поощрения, но навязанная методами принужде- ния, влиянием условной любви, вины и стыда, приводит только к возрастаю- щим внутренним конфликтам [10]. Религиозность входит в ряд факторов, вы- явленных эмпирически, от которых зависит внутреннее благополучие [20]. Найринк и коллеги, работая в теоретическом контексте, заданном Олпор- том, Райном и Дечи, установили, что внутренняя мотивация и внутренняя ре- лигиозность соответствуют друг другу, но внешняя религиозность не всегда связана с внешним мотивированием [15]. Человек, сосредоточенный на внешней, ритуальной стороне религии может иметь к этому внутреннюю мо- тивацию. Кроме глубины интеграции, исследователи создавали системы, в которых религиозная мотивация рассматривалась качественно - в соответствии с це- лью и функциями в жизни человека. Д. Бэтсон ввел понятие поисковой рели- гиозной ориентации. Согласно его концепции, религия является попыткой ответить на экзистенциальные вопросы бытия [11]. Это положение хорошо объясняет тот факт, что люди чаще обращаются к религии в периоды лич- ностных кризисов, и современное явление перетекания людей из одной си- стемы в другу. Созвучным является подход Р. Худа, который писал, что одной из основных потребностей, привлекающих человека к религиозности, яв- ляется потребность в смысле. В дополнение к ней он называет и второй моти- ватор - потребность в контроле над ситуацией [13]. Более детально подошли к вопросу о религиозной мотивации И. Стойкович и Дж. Мирича [19]: они опирались на материалы многочислен- ных интервью с верующими и при помощи контент-анализа и факторизации выделили пять блоков религиозных мотивов. Во-первых, это блок «религия как высшая ценность», измеряющий направленность человека на поиск ду- ховных смыслов, внутреннюю мотивацию к религиозной жизни. Во-вторых, шкала «стремление соответствовать социальным ожиданиям относительно религии». В этом случае религиозность формируется под влиянием социаль- ного окружения и ожиданий человеком оценки его действий, то есть, суще- ствует внешняя мотивация к религии. Далее в их конструкте религиозной мо- тивации появляется измерение «религиозность как средство исполнения же- ланий»: интервью показали, что многие люди при помощи религии пытаются достичь целей, которые другими средствами считают невыполнимыми, или считают, что правильная, с точки зрения доктрины, жизнь поможет испол- нить их желания. Далее авторы указывают, что многие люди рассматривают религию как часть традиции - национальной или семейной, для них оказыва- ется важным «держаться корней», и в этом им помогает религиозность. Пятой составляющей мотивации И. Стойкович и Дж. Мирич называют «поиск эмо- ционального благополучия», основы идеалов и морали. Люди с этим преоб- ладающим мотивационным типом видят религию, прежде всего, как основу душевного благополучия, а также как источник нормативных правил в обще- стве и рецептов «правильного» образа жизни. В современном социокультурном пространстве сосуществует целый ряд религий и отдельных направлений, которые по отдельным своим установкам и ценностям могут быть ближе или дальше от секулярного общества, нахо- дить с ним общие точки или дистанцироваться. То, насколько установки и ценности близки общим ценностям и правилам данного социума, определяет социокультурное положение религиозной конфессии. Материалы и методы В нашем исследовании мы поставили целью выявить наличие связей пре- обладающих мотивационных типов с буддистской доктриной и ключевыми особенностями социокультурного положения современных российских буд- дистов. Мотивация формируется в том числе под влиянием значимых других, и влияние религиозной конфессии - частный случай этого правила. В данной работе мы сосредоточились на изучении мотивации российский буддистов школы Карма Кагью, связанной с конфессиональной жизнью. Для исследования мотивационного профиля буддистов мы применили опросник И. Стойкович и Дж. Мирича [19]. Он был разработан для теистических религий, и при этом он конфессионально-нейтрален. Инструментарий был мо- дифицирован нами для исследования буддистов - ряд религиозных терминов из опросника нами был заменен на релевантные понятия из буддистского учения. Также мы дополнили опросник пятибалльной шкалой Лайкерта, а затем пере- считали результаты в стенах для удобства восприятия данных. В исследовании приняли участие буддисты школы Карма Кагью в коли- честве 90 человек в возрасте от 23 до 60 лет (средний возраст 40 лет, медиана - 39), среди которых женщин 45 и мужчин 45. Все участники исследования принадлежат к сообществу буддистов, посещают буддистский центр и вы- полняют практики от полугода до 25 лет (среднее по выборке 9,8 лет, медиа- на 7 лет). Участники исследования имеют высокую степень погружения в буддизм: регулярно выполняют буддистские практики (медитируют не реже 1 раза в неделю), посещают буддистский центр не реже 1 раза в месяц. Результаты исследования По шкале «Религия как высшая ценность» (РВЦ) респонденты набрали средневысокие баллы (среднее 7,28 стен, медиана 7,14 стен) при относитель- но низкой дисперсии (1,89). Минимальный балл по шкале составил 5 стен. Результат показывает, что при относительно большой гомогенности группы, все буддисты имеют высокую внутреннюю мотивацию в духовной жизни. Основные статистические показатели по результатам теста И. Стойкович и Дж. Мирич (в стенах) РВЦ СО ИЖ Т ЭИМ Среднее 7,28 1,40 3,86 2,35 6,87 Медиана 7,14 1,25 3,75 2,50 6,79 Дисперсия 1,89 1,40 5,90 3,44 2,99 По шкале «Стремление соответствовать социальным ожиданиям относи- тельно религии» (СО) баллы оказались низкими (среднее 1,40 стен, медиана 1,25 стен), что в сырых баллах соответствует резким отрицательным ответам на вопрос по шкале Лайкера. При этом дисперсия оказалась также низкой (1,4), что говорит о склонности группы давать сходные ответы на данный во- прос. Низкие баллы по шкале говорят об отсутствии стремления соответство- вать в плане своей религиозной принадлежности ожиданиям окружающих, а также некотором противостоянии доминирующей культуре, что дополни- тельно подтверждает результат, полученный по шкале «Традиции». В измерении «Религии как средства исполнения желаний» (ИЖ) мы по- лучили относительно низкие баллы (среднее 3,86 стен, медиана 3,75 стен) при средней дисперсии (5,9). Буддисты не склонны рассматривать буддизм как средство достижения каких-либо благ, у них нет ожиданий того, что при «правильной» буддистской жизни за нею последует какая-либо кармическая награда. Само слово «желание» имеет в буддизме отрицательную коннота- цию, так как желания, согласно доктрине, есть источник страданий. По шкале «Религия как часть традиции» (Т) буддисты набрали низкие баллы (среднее 2,35 стен, медиана 2,50 стен) при низко-средней дисперсии (3,44). Результат говорит о том, что при некотором разбросе индивидуальных отличий последователи в целом не склонны связывать буддизм с националь- ной или семейной традицией. В исследовании И. Стойкович и Дж. Мирича христианских и мусульманских конфессий этот фактор оказался позитивно связанным с внутренней мотивацией, то есть данные религии воспринимают- ся последователями как традиционные [19]. В нашем исследовании предста- вителей Общества сознания Кришны респонденты набрали очень низкий балл, соответствующий отрицательным значениям шкалы, то есть адепты ча- сто чувствуют, что находятся в культурно чуждом пространстве [7]. Мы ви- дим, что результаты по этой шкале отличаются у последователей религий- экспатов. Данная шкала показывает относительное положение конфессии в социокультурном пространстве, отражаемое в самосознании последователей, большую или меньшую связанность ее с культурно-историческим наследием. Понимание религии в качестве «источника эмоционального благополу- чия, идеалов и морали» (ЭИМ) получило у буддистов средне-высокие баллы (среднее 6,87 стен, медиана 6,79 стен) при низкой дисперсии (2,99). Буддизм рассматривается респондентами как источник спокойствия, что соответствует буддийским поучениям. Обретение душевного спокойствия здесь и сейчас является одной из главных целей буддистских практик. Эксперты отмечают, что буддизм набирает популярность в совереном мире благодаря своей «пси- хотехничности»: он предлагает практические средства достижения душевного равновесия [4]. Исследователи находят гендерные отличия в проявлениях религиозности. Так, женщинам свойственна более выраженная потребность в духовном и глубина переживаний, мужчинам - стремление к философскому осмыслению и ориентация на социальное [1]. Подобные различия явно проявляются в ис- следовании при помощи данной методики. В нашем предыдущем исследова- нии мы наблюдали значимые гендерные различия у испытуемых из Общества сознания Кришны по ряду шкал: у мужчин представления о религии как средстве исполнения желаний явно выше, чем у женщин, а женщины чаще отмечают, что религия является источником морали и нравственности [7]. Однако у буддистов по всем шкалам методики не было обнаружено ста- тистически значимых отличий между ответами мужчин и женщин (сравнение производилось по методу T-критерия Cтьюдента для двух независимых вы- борок). Результат позитивно соотносится с декларируемым буддистами тези- сом о том, что в буддизме мужчины и женщины равны, и их духовный путь во многом похож. Это утверждение довольно оригинально, если сопоставлять буддистские установки относительно религиозной жизни с таковыми у ряда конфессий (например, православных христиан, мусульман и вайшнавов), где роли мужчины и женщины довольно сильно различаются. Обсуждение и заключение Исследование мотивации буддистов выявило ряд конфессионально- обусловленных отличительных черт: высокую степень внутренней мотивации последователей, отсутствие ожидания социального одобрения, отсутствие ожи- дания награды за исполнение буддистских практик, отсутствие в восприятии буддизма связи с семейной или национальной традицией, высокую степень свя- занности в сознании респондентов буддизма с душевным спокойствием. Данные подтвердили, что у буддистов преобладающие типы мотивации связаны с буддистской доктриной: восприятие буддизма респондентами свя- зано с душевным спокойствием, к которому призывают стремиться учителя буддизма. Буддисты имеют сильную внутреннюю мотивацию к учению, что соответствует установке на принятие прибежища в сокровищах буддизма, то есть буддизм предлагает ставить буддистское учение выше других ценностей. В целом в исследованиях религии высокая внутренняя мотивация соответ- ствует сильной вовлеченности в духовно-религиозную жизнь. Отсутствие в восприятии буддизма связи с семейной или национальной традицией проис- текает из особенностей социокультурного контекста: буддизм на территории европейской части России является религией-экспатом, буддисты - новооб- ращенные последователи в первом поколении, и преемственности они не ощущают, что также показали данные исследования. В целом, наше исследование может служить цели создания комплексного социально-психологического портрета современного российского буддиста, дополнить данные о специфике религиозной мотивации и представлять цен- ность для дальнейших сравнительных исследований религии.

Об авторах

Мирослав Иванович Ясин

Российский экономический университет им. Г.В. Плеханова

Email: nadsaw@yandex.ru
кандидат социологических наук, доцент кафедры психологии 1117997, Россия, г. Москва, Стремянный пер., 36

Список литературы

Дополнительные файлы