The philosophical field of the welfare biology: a review of foreign studies

Full Text

Рассмотрение животных как обладающих сознанием чувствующих существ, имеющих индивидуальный характер и способных к рассудочной деятельности, и включение их в «расширяющийся круг» солидарности по П. Сингеру [18] требует прилагать всевозможные усилия для максимального сокращения их страданий (https://clck.ru/32ra26). Поэтому в современной этике получили развитие концепции благополучия и прав животных, а также требования совершенствовать защищающее наших соседей по планете законодательство и соблюдать «Всемирную декларацию благосостояния животных» (https://clck.ru/32ra4g). Поиск путей улучшения жизни животных и аргументации для обоснования необходимости тех или иных форм преобразования природы осуществляется, главным образом, в контексте биологии благополучия (welfare biology) и этики отношения к животным (animal ethics). Биология благополучия – это междисциплинарная область знаний, изучающая благополучие обладающих сентиентностью животных и способы его повышения. Она включает в себя как естественнонаучные исследования преобразования природы в интересах её сентиентных обитателей, так и философский анализ оснований и аргументации в пользу таких преобразований. Широко используемый англоязычными авторами термин «сентиентность» (sentience) имеет принципиальное значение для конструирования зоозащитного нарратива, однако в русскоязычных источниках не используется. Его иногда переводят как чувствительность, разумность, сознательность, но ни одно из этих понятий не является его точным эквивалентом. В русском языке нет аналога данного термина, поэтому целесообразным представляется его транслитерированный перевод с английского варианта. Сентиентность – это способность переживать субъективный опыт, радоваться или страдать. Способность к позитивным и негативным переживаниям (благополучию или страданию) наделяет животных моральной ценностью и создаёт императив этичного к ним отношения. Мы должны учитывать интересы каждого существа в той мере, в какой оно способно испытывать благополучие или страдать. В данной статье речь пойдёт об обладающих сентиентностью животных, однако для экономии места в большинстве случаев будем называть их просто «животные». Как будет показано далее, на их долю в дикой природевыпадает огромное количество страданий, однако изучению путей сокращения их негативных переживаний посвящено очень мало зарубежных источников (русскоязычные работы и вовсе отсутствуют за исключением единичных исследований, косвенно затрагивающих данную проблему). Поэтому первоочередное внимание биологии благополучия, как и этой статьи, сфокусировано на качестве жизни животных в дикой природе и анализе путей его повышения.

Благополучие содержащихся человеком животных в исследовательском фокусе

Несмотря на разногласия по ряду отдельных вопросов, можно констатировать, что среди теоретиков и практиков зоозащитного движения в целом сложился консенсус по ключевым вопросам обеспечения благополучия и защиты от страданий интегрированных в культуру животных, в отношении которых постулируется обязанность человека обеспечивать хороший уход, благоприятные условия жизни и защиту от приносящих вред и мучения воздействий любого рода. Защитники животных не приемлют жестоких к ним практик в сельском хозяйстве. Считают неэтичным ношение натурального меха, ради которого содержатся в плохих условиях звероферм и убиваются миллионы «пушных» зверьков (более 100 млн в год) (https://clck.ru/32rZxC). Поддерживают гуманное отношение к животным-компаньонам и этичное потребление. Выступают против болезненных экспериментов на животных и тестирований на них косметики и бытовой химии, говоря о необходимости замены таких тестов и экспериментов существующими гуманными альтернативами, не требующими использования животных [1; 2]. Императив избегания страданий требует выступать против тестов Драйза на токсичность, при которых кроликам-альбиносам наносят 0,5 мл исследуемой косметики, бытовой химии и других подобных веществ на глаза (причём у таких кроликов не выделяются слёзы, а специальное устройство не даёт им возможности даже потереть глаз лапкой). Или против тестов на раздражение, при которых животным наносят подобное вещество на раны на коже, после чего их подвергают эвтаназии, т.е. умерщвляют [4]. Страдания животных от рук человека и способы их избежать довольно подробно исследованы в современной научной, философской и публицистической литературе. Сформирован корпус релевантных источников и относительно консенсусная позиция зоозащитников на этот счёт. В то же время проблема вызванных естественными причинами страданий животных в дикой природе оказалась намного сложнее: её исследованию посвящён лишь узкий круг зарубежных источников, а поиск эффективных путей решения сопряжён с большими трудностями, неопределённостями и недостаточностью ресурсов. Если страдания животных в дикой природе, вызванные антропогенными причинами, осмысляются в соответствующей литературе как нечто, с чем нужно бороться, то такой же или ещё больший вред, причинённый им естественными факторами, значительно реже воспринимается и осмысляется в качестве проблемы, требующей решения. Широкий обзор англоязычных источников, исследующих вопросы трансформации природы в интересах животных, выполнен Даниэлем Дорадо (Daniel Dorado) [5]. Однако его статья опубликована в 2015 году и, соответственно, не содержит описания более поздних работ. В русскоязычных источниках эта важная этическая и практическая проблема почти не представлена, как и идеи биологии благополучия в целом. Попытаемся внести некоторый вклад в заполнение этого теоретического пробела.

Страдания животных в дикой природе: постановка проблемы

В рядах современных авторов существуют дискуссии относительно оценок уровня страданий в дикой природе. Несмотря на достижения биологической науки, среди экологов и защитников животных по сей день распространено романтическое представление о гармоничной и благоприятной для всего живого природной среде. Естественное и природное трактуется сторонниками данной точки зрения как синоним наиболее полезного и благого как для животных, так и для людей. Однако такая позиция не соответствует реальному положению вещей [10]. Дарвиновский естественный отбор обрекает большую часть животных в дикой природе на короткую жизнь и мучительную смерть от вполне естественных причин: хищников, болезней, голода и недоедания, травм, паразитов, неблагоприятных погодных условий и т.п. Подавляющее большинство мелких животных, размножающихся с преимущественным использованием r-стратегии отбора, не доживают до зрелого возраста: они фактически становятся кормом для хищников, умирают от голода, неблагоприятных условий окружающей среды или от других причин. Количество потомства у таких видов сильно, иногда на порядки превышает количество выводящих его родителей, но выживает в стабильных популяциях лишь равное числу родителей количество их потомства. Естественному отбору нет дела до благополучия и страданий отдельных особей: главное, чтобы осуществлялась передача генов в следующие поколения. Стивен Пинкер, опираясь на второй закон термодинамики, доказывает естественность преобладания страданий над благополучием, поскольку в условиях нашего подверженного энтропии мира возможностей неблагоприятного исхода намного больше, чем возможностей благоприятного развития событий. Ресурсы для успешного противостояния естественной энтропии учёный находит в разумной деятельности человека, высвобождающей и направляющей энергию мира. «Энергия, направляемая знанием, – это секрет нашего успешного противостояния энтропии, и новые достижения в добыче энергии означают новые достижения в улучшении человеческой доли» [3, c. 41]. И доли животных тоже. Дж. С. Милль так написал о преобладании страданий в природе и необходимости её разумного преобразования человеком в целях уменьшения мучений её обитателей: «Глядя трезвой правде в глаза, почти все преступления, за которые людей вешают или заключают в тюрьму – это ежедневные проявления природы. <…> долг человека состоит в том, чтобы сотрудничать с благодетельными силами, не подражая, а постоянно пытаясь изменить естественный ход природы – и приводя ту его часть, над которой мы можем осуществлять контроль, почти в соответствие с высокими стандартами справедливости и добра» (https://clck.ru/32rZtr).

Большинство авторов осознают реальный уровень страданий диких животных. В таком случае перед ними возникает вопросы: 1) должны ли люди стараться изменить такое положение вещей? 2) способны ли мы это сделать (сейчас или в будущем)? 3) если да, то какого рода изменения нам следует вносить в естественную природную среду и каким образом стоит это делать? Биология благополучия даёт утвердительные ответы на первые два вопроса и занимается поиском удовлетворительных ответов на третий. Изложение материала далее выстроено в порядке ответов на эти вопросы.

Обоснование императива и возможностей преобразования природы

Аргументация в пользу преобразования природы выстраивается чаще всего в контексте утилитаризма и консеквенциализма.

Катя Фариа (Catia Faria) в первой диссертации на данную тематику доказывает, что у человека есть моральное обязательство вмешиваться в природу с целью повышения благополучия и уменьшения страданий диких животных [7]. Развивая аргумент Ю-Кванг Нга (Yew-Kwang Ng), она констатирует преобладание страданий над благополучием в дикой природе и обосновывает моральную обязанность человека улучшать условия жизни диких животных и преобразовывать природу в целях повышения их благополучия [14]. Она приводит доводы против доминирующего в нынешней экологической парадигме видового холизма, наделяющего ценностью виды животных, а не отдельно взятых их представителей. Либеральный взгляд на благополучие животных, развиваемый в диссертации Фариа, предполагает, что моральной ценностью обладают не виды в целом, а отдельно взятые животные, поскольку именно они обладают сентиентностью,они могут радоваться или страдать, в то время как виды,как и любые коллективные сущности, на это не способны. Поэтому приоритетное значение должно иметь повышение благополучия и уменьшение страданий конкретных животных, тогда как интересы видовых и любых других общностей важны постольку, поскольку они соответствуют интересам отдельно взятых особей [7].

Соавтор исследований Кати Фариа Оскар Орта (Oscar Horta) усматривает в отказе от преобразования природы в интересах животных политическую проблему и полагает, что недостаточность оказываемой животным в дикой природе помощи обусловлена, главным образом, нежеланием людей вкладывать ресурсы в данную деятельность из-за доминирования в массовом сознании поддерживающих видовую дискриминацию точек зрения и нераспространённости знаний о масштабах страданий в дикой природе. Идеи и деятельность Орта, обосновавшегов ряде работ необходимость вмешательства в природу для повышения благополучия обитающих в ней животных, оказали, по-видимому, наибольшее влияние на развитие биологии благополучия. Орта является одним из основателей и главным идеологом организации «Animal Ethics», которая занимается этическими проблемами отношения к животным, уделяя большое внимание продвижению требований принципиального расширения помощи животным, обитающим в условиях дикой природы, и выпуская курсы по биологии благополучия (https://www.animal-ethics.org/). В своей программной статье философ разрабатывает модель аргументации, доказывающую совместимость императива совершенствования человеком природы для повышения качества жизни животных с аксиоматикой различных концепций экологической и зоозащитной этики, что создаёт ресурсы для консолидации приверженцев этих концепций вокруг идеи об улучшении природы [9]. Исследования Орта доказывают сильное преобладание страданий над благополучием в естественных условиях дикой природы [11; 12], дополняя тем самым корпус междисциплинарных работ, показавших сходные результаты [6; 7; 19]. Что касается программы действий, то Орта полагает, что сейчас необходимо, во-первых, стимулировать научные исследования связанных с благополучием животных вопросов; во-вторых, изменять общественное отношение к животным и повышать осведомлённость об их проблемах; в-третьих, распространять информацию об их положении в дикой природе, и наконец, расширять помощь обитающим вне зоны контроля человека животным настолько, насколько это возможно [8]. Философ также считает, что информационная работа в настоящем должна создать общественный запрос на разработку технологий, способных в будущем улучшать природу для повышения благополучия животных.

Магнус Видинг (Magnus Vinding) обосновывает необходимость трансформации природы в интересах обладающих сентиентностью животных тем фактом, что страдание не становится менее мучительным от того, что оно вызвано естественными условиями, а не антропогенными факторами [21]. Поэтому, если мы признаём, что страдания – это плохо, то мы должны делать всё возможное для их максимального сокращения вне зависимости от того, где и под воздействием каких факторов они происходят. Большая часть страданий приходится на долю обитающих в дикой природе животных, поэтому мы должны признать, что это важная проблема, требующая скорейшего решения со стороны человека. Это станет первым шагом к её реальному решению [5].

Поиск путей решения

Виды преобразования природы для повышения благополучия животных можно классифицировать на консервативные и футуристические. Консервативные виды применяются уже сейчас и включают в себя спасение попавших в беду особей, создание парков дикой природы и центров помощи диким животным, контрацептивные методы регулирования численности популяций, вакцинацию и реабилитацию диких животных, их подкормку, предоставление им укрытий и приюта, оказание ветеринарной помощи, уничтожение паразитов, спасение от последствий стихийных бедствий и т.д. Такая помощь хоть и очень важна для её получателей, однако не меняет общего состояния естественных условий дикой природы и не имеет ресурсов, чтобы принципиально изменить соотношение благополучия и страданий в ней. Футуристические виды трансформации природы ставят своей целью кардинально повысить благополучие животных. Способы таких преобразований разрабатываются трансгуманизмом, а конкретнее – биоэтическим аболиционизмом, утилитаристской философской концепцией, поддерживающей использование достижений науки и технологий для совершенствования человека и животных в целях повышения их благополучия и устранения страданий [17].

Трансгуманистический аболиционизм исходит из того, что мы живём в сформированном дарвиновским естественным отбором несовершенном мире, в котором страдания преобладают над радостями, но наш разум, воплощённый в научных и технологических достижениях, позволяет совершенствовать природу, животных и нас самих для изменения этой ситуации. Ресурсы человеческого разума обязывают нас использовать их для максимального повышения благополучия и сокращения страданий в мире. Если мы считаем страдания злом, а избавление от них – благом, то у нас нет оснований отказывать в таком благе обладающим сентиентностью индивидуумам вне зависимости от их видовой принадлежности. Поэтому аболиционисты имеют своей целью построение постдарвиновского мира всеобщего межвидового благосостояния. Ключевым автором здесь можно считать Дэвида Пирса, в публикациях которого приведены не только философские обоснования аболиционистской позиции, но и возможные способы улучшения природы [15-17]. Как и Пирс, Кейл Йоханнсен (KyleJohannsen) пишет об использовании генной инженерии, в частности драйва генов и методик CRISPR [13]. Дэвид Пирс предлагает вариант сострадательной биологии как проект улучшения природы и присущих животным качеств для создания мира, где жестокость естественного отбора будет заменена мирной и счастливой жизнью в условиях всеобщего межвидового благосостояния, организованного человеческим разумом с помощью достижений науки и развития технологий, таких как 1) методики генной инженерии на основе CRISPR; 2) регулирование численности популяций с помощью иммуноконтрацепции; 3) использование нанороботов; 4) генетическое перепрограммирование хищников и других животных в целях устранения тех их качеств, которые причиняют страдания или приводят к гибели их самих или других животных, и развития таких их качеств и ощущений, которые способствуют благополучию их самих и других обладающих сентиентностью индивидуумов; 5) создание искусственного мяса «из пробирки», не требующего убийства животных; 6) сострадательную реорганизацию экосистем; 7) создание контролируемых человеком межвидовых сообществ – аналогов современного западного государства всеобщего благосостояния и другие подобные решения [15; 16]. Из нашего времени подобные предложения аболиционистов кажутся научной фантастикой, однако многие плоды прогресса, вроде полётов в космос, Интернета и смартфонов, без которых невозможно представить сегодняшний мир, ещё в прошлом веке казались столь же фантастичными. Опасение у читателей способно вызвать генетическое изменение животных, которое может показаться потерей нынешнего животного мира. Однако никакой утраты не произойдёт: генные технологии будут не уничтожать животных, а делать их более счастливыми, свободными от жестокости давления естественного отбора и способствующими благополучию, как собственному, так и других соседей по планете. К тому же генетическая модификация животных уже проводится на протяжении тысячелетий: все нынешние животные, содержащиеся человеком, генетически модифицированы, только их модификация произошла не под влиянием современных генных технологий, а посредством искусственного отбора, и это не ухудшило животный мир, но сильно обогатило его несмотря на то, что одомашнивание проводилось по антропоцентричным мотивам, по большей части не учитывающим интересы животных, менее эффективными и более жестокими способами.

Вместо заключения

Мы живём в эпоху антропоцена, когда состояние биосферы в значительной степени определяется воздействием антропогенных факторов. Рост численности населения и развитие хозяйственной деятельности уже значительно сократили пространство дикой природы, а нетронутых человеком мест на нашей планете почти не осталось. Природа интегрируется в культуру на протяжении всего развития человечества. Такая интеграция резко усилилась в период экспоненциального экономического и научно-технического роста второй половины XX века и будет усиливаться во время Четвёртой промышленной революции нашего века. Насколько благоприятной для людей и животных окажется эта интеграция, зависит от её ценностных оснований и способов реализации. По прогнозам ООН, население Земли достигнет 10 млрд. уже в XXI столетии [20]. Значит, занимаемое цивилизацией пространство тоже будет расширяться. Все эти факты делают модель невмешательства в природу и сохранения её в первозданном естественном виде нереализуемой. Кроме того, представленные в статье сведения и приведённые аргументы ставят под сомнение этическую состоятельность такой модели. Проанализированные исследования показывают, что рисуемая сторонниками невмешательства идиллическая картина гармоничной жизни в дикой природе не соответствует действительности. В естественной среде обитания страдания животных значительно преобладают над их благополучием, что ставит перед человеком этический императив совершенствования природы в целях улучшения данной ситуации.

Соглашаясь с важностью совершенствования природы, мы не должны упускать из виду интересантов таких преобразований. На протяжении всего своего существования люди трансформировали природу, однако делали они это почти всегда только в собственных интересах. По-видимому, приходит время совершенствования природы в интересах всех сентиентных землян. Некоторые виды благотворных вмешательств можно осуществлять уже сейчас, тогда как другие станут возможными в относительно далёком будущем. При этом развитие философской аргументации и распространение информации имеют большое значение для обоснования необходимости затраты ресурсов на технологический поиск наиболее благоприятных для сентиентных животных способов преобразования природы. Это обосновывает актуальность и открывает перспективы развития для биологии благополучия как междисциплинарной области исследований.

About the authors

A. V. Khodykin

Author for correspondence.
Email: red@nvsu.ru
ORCID iD: 0000-0003-0230-5775

Ph.D.

References

Supplementary files